Но нет. Она ничего не видит. Только эти глаза…

Взмах! Удар!

Брызгает тёплая кровь.

— Проклятье! — Эльвина отворачивается от его взгляда.

Ухо Римуса Галлена какое-то время кровоточит.

А Эльвина не забудет этот момент даже после того, как Проклятый перезапустит время. Ведь она хранительница Кнута. Пока что.

Директор Святой Академии Эфира

— Пр-пр-пр-пр… Вот это да! Какие замечательные приключения!

Колокольчики на шляпе директора весело звенят.

— Теперь вы всё знаете.

Директор убирает ладошку с лица Римуса Галлена. Мало кто в Варгоне знает плетения восьмой ступени магии разума. Именно благодаря этому Римусу удалось сэкономить столько времени. Да что уж. Вряд ли получилось бы убедить директора как-то иначе.

— Хи-хи-хи, это становится очень весело. И О-О-ОЧЕНЬ опасно. Я точно с тобой соглашусь, что Первый — не самая приятная личность Варгона. А ещё он считает нас муравьями. Ах, ох, хи-хи.

— Я полагаю, что от него можно будет избавиться, только когда он полностью… эм… материализуется в этом мире. Не уверен точно, как и когда это произойдёт, но чтобы не упустить момент, я должен всегда находиться рядом и подыгрывать. А если понадобится, отдать ему своё тело. Костя как-то упомянул, что он практически вас не чувствует, директор. Поэтому я решил рискнуть и обратиться к вам.

— Конечно. Я же лепрекон, хи-хи. Или правильнее назвать меня разновидностью древнего вампира, смешанного с лепреконом. Но это страшный секрет… хи-хи…

— Так вы знаете про вампиров…

— Я много чего знаю, но хочу, чтобы об этом никто не знал. Так вот-с. Тебе скажу. Всё равно твоих тайн я знаю больше, чем ты моих Лепреконы могут находиться одновременно в нескольких измерениях. Ну, может, знаешь, по легенде мы какаем золотыми монетами. Но это не совсем правда, хи-хи. Примерно так же работает и твой иллюзорный катализатор. Он есть, но его нет. Так какой у тебя план?

— Когда я снова закроюсь от Кости, вы отнесёте катализатор в свою ячейку в банке.

Колокольчики звенят.

— Откуда знаешь, что у меня там есть ячейка?

— Случайно узнал. Я заходил туда.

— И?

— Я очень внимательный и очень люблю подмечать детали, директор. На столе одной из сотрудниц банка я увидел перечень с именами. Насколько я понял, в тот день вам отправили счёт за годовую аренду ячейки. Сто тысяч золотых, директор. Что же вы там такое храните, что готовы платить такие деньги?

— Хи-хи… Если у тебя получится задуманное, то я соглашусь, что это слишком дорого. Тот банк никто никогда не грабил.

— Это-то меня и радует.

— Правда?

— Разумеется. Те, кто верит в своё «никогда», — сильно расслабляются.

— Хи-хи… Когда начинаем?

— Когда мой человек вас убьёт, директор. В нашей команде против него должен быть тот, кого Костя не сможет учесть в своих планах ни при каких обстоятельствах. И это будете вы.

Директор изучает Римуса, забавно болтая ножками на высоком стуле.

— А если он узнает? Или начнёт догадываться? Ты сказал, что можешь заглушить его на час? Тебе стоит быть аккуратнее. Он может заметить, что в этот час ты занимался не тем…

— Не заметит. Точнее, не сможет заметить. Так он устроен.

— Уверенность, хи-хи. С чего бы?

— С того, что я всего лишь муравей…

Эпилог I

Иона нагнала Торна поздней ночью третьего дня пути. Он развёл костёр прямо у полусгнившего частокола между границами Меруноса и Гурум-Хупа. Её даже не удивило, что рядом с ним сидели директор Академии Эфира и Лия.

Уставшая, вымотанная, перепотевшая десять раз, она сползла с не менее уставшего жеребца, молча отвела его к ручью, вернулась, села рядом с Торном.

Они молчали. Долго молчали, пока Торн кратко и ёмко всё не объяснил:

— Хм…

Иона вернулась в Ласточкино Гнездо. Эйр Галлен принял её, как и подобает отцу встречать родную дочь: крепко обнял. С того дня жизнь завертелась в другом ключе, и вскоре настал день, когда ей даже понравилось… носить платья. Тяжелее всего было с женихами. Эйр дал ей свободу выбора и не собирался продавать дочь за клочок земли какому-нибудь толстому лизоблюду. Иона отбирала пару по очень строгим критериям. Но в конце концов она смирилась, что второго Римуса в Варгоне… просто не существует.

Торн со временем стал самым доверенным лицом Эйра Галлена и его военным советником. Он возглавил личных гвардейцев и часто посещал таверну «Ласточкин Стреломёт». Клоуш перестроил это место и превратил его в пятиэтажный центр развлечений, где официантками работали настоящие нимфы. Окрестности деревни быстро развивались, торговля процветала, и новый Совет Тринадцати уже поставил на рассмотрение перенос столицы в эти земли.

Эльфы не смогли закрепиться в Аббатстве. Медленно, но верно они выгорали за четырьмя стенами. Вдали от своих лесов все больше эльфов стали буквально стареть. Их попытки создать ячейки лоялистов из людей и зверолюдов увенчались полным провалом. И когда Мерунос и Сильвия объединились под предводительством короля людей Легдана — им пришлось отступить. Но без ничего эльфы не остались. Множество ценных артефактов было похищено из Аббатства. Кто-то утверждал, что именно они и были изначальной целью эльфов. А попытки закрепиться в Аббатстве — лишь фарс.

После унизительного поражения и потери своих военных козырей Святому Престолу пришлось пойти на многие уступки как эльфам, так и людям. Аббатство лишилось влияния и статуса монополиста в обучении магов. Академии эфира стали открываться по всему Варгону, а так называемые питомники для бракованных — закрываться. Благодаря новым достижениям в магии и грамотной политике короля Легдана, в стране открылись первые учреждения, проводящие инициализацию и обучение магов совершенно бесплатно. Но с одним условием: выпускники обязаны пятнадцать лет отработать на службе короны.

Варгон начал исцеляться. Никто не знал, почему мёртвые наконец упокоились, умершие старики перестали превращаться в утропиев, а территории Гурум-Хупа остановили свой рост. И если не брать в расчёт палящее солнце, то мёртвые земли стали вполне пригодными для переходов. Всего лишь через десять лет первый караван пересёк непроходимые, казалось бы, пески и смог выжить. Аббатство перестало существовать как перекрёсток торговых отношений между странами и почти совсем потеряло своё влияние в мире.

Ещё через десять лет из песка зародилась первая растительная жизнь. По слухам, сами эльфы занялись озеленением пустынь. И помогал им в этом некий кентавр, знающий о сути природы больше, чем самые мудрые из Хранителей Великого Древа.

В Коалиции Высших Рас какое-то время всё было спокойно. Эльфы тихо радовались добытым могущественным трофеям и строили дальнейшие планы по захвату мирового влияния, пока Аббатство слабело. Но вскоре при загадочных обстоятельствах стали погибать власть имущие. Старейшина Главенствующего Рода, Старшая Дочь Леса, Великий Страж Корней… Один за другим самые влиятельные эльфы гибли, а лучшие ведуны не могли понять причину этого. Лишь раз удалось найти свидетеля очередной смерти. Он говорил про женскую фигуру, сливающуюся с тенями. Он рассказывал о её красных глазах, о длинных когтях и об ушах в два раза длиннее, чем у любого эльфа. К сожалению, свидетель этот скончался от неизвестной болезни на следующий же день. И несмотря на то, что мёртвые перестали превращаться в утропиев, — этот стал исключением. Прежде чем сбежать, он укусил одного из ведунов. К вечеру у ведуна очень разболелась голова…

В Варгоне ходили слухи о странном отшельнике с татуированной головой. Его видели в разных местах мира, притом на огромном расстоянии друг от друга. Никто не знал, кто он и чего он хочет. Иногда он помогал обычным людям, иногда запирался на целые годы в башнях, а потом исчезал. Одна слепая старушка-попрошайка сказала, что ОН ищет себя и когда-нибудь обязательно найдёт. Никто к ней не прислушался. Кто она вообще такая? Кому она это сказала и для чего?