— Как прикажете, магистр. Как я и сказала, ему нужны деньги. Он будет их искать. А такую сумму быстро найти очень сложно даже в крупных городах. И я постараюсь, чтобы ему было ещё сложнее, пока он не отдаст нам девочку.

— Предложи ему деньги за неё.

— Я… — почему-то запинается Тиина, — не думаю, что он согласится. Он перебил всех в борделе, когда услышал её.

— Моралист? Добродетелен? Святой?

— Скорее всего.

— Всё равно попробуй. Ему осталось недолго. Скоро эфир пожрёт его изнутри. Помешай ему заполучить средства на инициацию. Дождись самого отчаянного момента, когда он поймёт, что времени осталось совсем мало. Тогда и предложи денег за девочку. Посмотрим, какова цена его наивной добродетели.

Тиина слышит в голосе магистра раздражение. Хотя сам он всегда учил держать эмоции под контролем.

Она встаёт, но повязку с глаз не снимает:

— Как прикажете, Третий Магистр.

— Ты свободна.

Кто-то берёт Тиину под локоть, ведёт прочь из комнаты.

Магистр говорит ей в спину настолько холодно, как она ещё не слышала от него:

— На этот раз не ошибись, мизинец.

Глава 18

Конечно же, мои фантазии о том, что у первого попавшего торговца фруктами в закромах найдётся парочка сверхопасных артефактов или хотя бы травка, сразу же улетучились. Хотя начиналось всё неплохо. Торгаш завертел головой, понимающе закивал, подмигнул. Ну, думаю, сейчас что-то будет...

В общем, он вытащил свой пожухлый банан.

...

Хм...

Оказывается, бананы в Меруносе не завозятся из Сильвии легальными путями, так как там они считаются священным фруктами. Ну, что-то вроде коров в Индии. Поэтому, чтобы насладиться ими, нужно постараться. Да и стоит один как пять кило персиков. В общем, от банана я отказался. Пусть ими балуются местные ценители «экзотики».

Брожу мимо лавок, поглядываю на товары. Один торгаш свежий хлеб продаёт прямо рядом с рыбой. Ещё бы к нему очередей не стояло. И морда такая недовольная... О, бижутерия. Простенькая — из ракушек и серебра. А тут что? Одежда на любой вкус. Тоже с запахом рыбы? Похоже, я попал на какую-то местную ярмарку. Больно уж всё хаотично. Никаких тебе разделённых секций по виду товара.

Так, ладно, немного побродил, да и хватит... Тут за мной либо следят, либо нет. Я сделал всё что мог. Нужно поскорее закончить дела в городе, иначе рано или поздно меня зацапают какие-нибудь инквизиторы — и уже мешочком с золотом не отмажешься.

Итак, я уже составил в уме список дел. И первое — это... увеличить капитал. Вперёд!

Двадцать минут я искал нужный дом. Чуть в отдалении от центра, невзрачный каменный дом кожевника. Именно сюда меня направил Гримз. Интересно, как там у него дела с нашим бизнесом? Табуретки, сплав по реке, контрабанда...

Скрипучая дверь открывается передо мной сама, до того как я до неё дотронулся. Это сразу добавляет некоторой крипоты.

— Чё надо?

Я не сразу различаю в полумраке мужчину, нарезающего кожу на полоски. Выглядит он как вышибала: квадратная челюсть, руки-базуки. Что-то я сомневаюсь, что кожевники так выглядят.

— Я по рекомендации. — Достаю конверт от Гримза, кидаю на засаленный стол.

— Пшёл вон.

Вздёргиваю бровь:

— Не понял?

Мужик отбрасывает в сторону массивные ножницы и рулон кожи, резко разворачивается ко мне, опираясь кулаками о стол, и по слогам повторяет:

— Пшёл... вон!

Гримз предупреждал, что всё не так просто. Мол, настоящий фейсконтроль. Он дал мне единственный совет: не распускать руки. Как только я начну качать права силой, так сразу же облажаюсь. Подробности он говорить отказался — из-за того, что если буду много знать, то могу его этим подставить. А это плохо для дела. Да и для меня тоже.

Пристально вглядываюсь в маленькие глазёнки кожевника-переростка. Он с рыком вздыхает, опускает глаза на конверт с рекомендацией и... как будто ненадолго подвисает. Хмыкает, харкает прямо на него тягучей чёрной слюной. Видать, любит побаловаться жевательным табаком.

— Вот что я думаю о твоей рекомендации.

Чувствую, как чешутся кулаки. Эта квадратная челюсть так и манит, чтобы по ней проехались со всей силы Перстня Первозданного. Но нельзя...

Снимаю капюшон, смотрю на конверт. Момент, когда можно было забрать его и, гордо пожав плечами, уйти, упущен.

— Мне нужно попасть в канализации. На чёрный рынок.

Кожевник всасывает сопли из носа, явно готовясь к очередному плевку.

— Да мне наплевать, что тебе надо! Я тебя знать не знаю. А бумажку свою можешь себе засунуть в жопу. — Он кривится в противной улыбке: — Я как раз её смазал для тебя.

Чувствую, как дипломат во мне корчится в агонии, готовясь умереть. Сую руку в подсумок за спиной, на пальце оказывается перстень принца.

— Не советую этого делать. — Кожевник неожиданно выпрямляется. — Если не хочешь уйти ногами вперёд.

Понятно. Первый раз кто-то почувствовал ауру этого артефакта. И уж я никак не ожидал, что это будет быдловатый верзила, пахнущий мясом и палёной шерстью.

Пожимаю плечами, и движение болезненно отдаётся в раненой руке. Знал бы, что влезу в передрягу на пустом месте, так в первую очередь отправился бы к целителю и заплатил эти чёртовы пятьдесят золотых. Но жадность меня обставила. Я слышал, что в подпольном мире столицы услуги целителей стоят в два раза дешевле.

— Ты испортил мою рекомендацию. Теперь либо мы договоримся, либо нет.

Кожевник хмыкает:

— Крутой парень, да?

— Видимо, ты это скоро и проверишь.

В голове звенит противный сигнал. Серьга предупреждает, что кто-то лезет мне в голову. К сожалению, только предупреждает, а не защищает.

Кожевник обходит стол, ногой пинает ко мне табурет:

— Сядь.

— Я пост...

— Сядь, я сказал!

И я сажусь. И не оттого, что струхнул, а оттого, что ноги меня не слушаются. Какого ...?

Морщусь:

— Ты псионик?

Вопрос риторический. Я знаю, что плетения, способные манипулировать телами других, начинаются от четвёртой ступени. И вот я встретился с подобным в первый раз. На своей шкуре испытываю, так сказать. Защита от такой магии одна: использовать артефакты против псионики, которые стоят огромных денег. Говорят, что в академию без них вообще лучше не соваться.

Мне достаточно мысленно приказать — и черепок окажется у меня в руке, я перейду в анклав. Но...

Не ожидал я, что всё будет настолько сложно. Под Мидбергом целый бандитский квартал. Сотни, а то и тысячи утырков каждый день ведут свои тёмные дела. Неужели каждого, кто захочет попасть туда, так проверяют? Я полагал, что мне зададут пару вопросов из разряда «не подосланный ли ты?» и откроют какой-нибудь люк со скрытым проходом в нужную часть канализаций. Но такого не ждал...

Кожевник с кряхтением подставляет под собственный зад стул, садится напротив меня.

— Ты не знаешь, в чём дело? Это хорошо. Давай-ка я поясню, шкет. Человек, который дал тебе эту рекомендацию, считает, что ты грязная крыса.

Мой левый глаз предательски дёргается. Гри-и-и-имз... Старый ты... говнюк. Неужели?.. А ведь даже Торн за него поручился. Как такое может быть? Я ведь с ним столько дел переделал, столько на нём сейчас завязано... Нет, стоп. Не может такого быть. Скорее всего, меня проверяют. Вполне типовая стратегия при допросе. Притвориться, что ты всё знаешь и допрашиваемому для его же блага лучше во всём признаться. Вот только с какой стати мне столько чести?

Пытаюсь пошевелиться. Получается, но с трудом. Ощущение, что тело налилось свинцом. Ладно, пока поиграем в эти игры. Посмотрим, чем всё закончится.

— Интересные у тебя приблуды. Аура мощная. Ты бы сюда ещё с проклятыми тёмными артефактами ввалился. Не шевелись, шкет! Так, ну-ка дай граблю.

Кожевник нагло тянется к моей руке с кольцом, но я не без труда прячу её за спиной. Он выпрямляется, желваки на его щеках вздуваются.

— Ты явно не понимаешь, в каком положении... Тебя продали, дружок. Со всеми твоими вонючими потрошками и всем ценным, что у тебя есть. Не знаю, чем ты так насолил старику Гримзу, но ты ему не нравишься, раз он отправил тебя с таким письмецом.