— Например, всякое дерьмо?

— Ну а что? Зато честно. Дерьмо по дерьмовым ценам.

«Мастер, возьмём его в анклав?»

«Нет».

«Ваш Гримз сбежал, поджав хвостик. А этот малец забавный».

«Молодой больно».

«Да что вы говорите? Разница между ним и вашей Лией — пара лет. При этом он противно не пищит. А это уже идеальный размен. Пусть рыжая девка с нимфами работает, а рыжий мальчишка ведёт дела. Вас только из вежливости не спрашивают, какого склирза вы таскаете с собой эту простушку, нанявшую гномов-алкоголиков со ржавыми гвоздями за баснословные деньги».

«Да-да, Костя, продолжай…»

«Но у неё ведь красивые глаза, да?»

«Ага».

«Упругий зад»

«Определённо!»

«Первая симпатичная баба в новом мире, а это уже веский повод».

«Продолжай-продолжай. Мне очень интересно».

«При этом нагнули вы всех, кроме неё…»

«Ну, так сложилось».

«Это да. Сложились все, кроме рыжей простушки. Кто-то обещал сходить с ней на ужин».

«О-о-о-о!»

«Забыли, мастер?»

«Ага…»

«А она помнит. Взгляд всегда такой обиженный. Один раз плюнула вам в спину».

«Гони больше. Блин, ужин…»

«Купите у рыжего тёртый корень агатового ревеня. Он повышает женскую, так сказать, заинтересованность. На ужине пригодится. Хотя о чём это я, вы же такой занятой…»

«Так, хватит паясничать. У пацана шило в заднице. Такому дела не доверю».

«Понятно-понятно. Вы же просто эталон осторожности и приспешников выбираете по самым строгим критериям».

«Ну…»

«Именно. Ну. Жопкой вильнуть, и всё — ты член Гильдии Злодеев. Да, мастер?»

— Эй! — Рыжий выбивает нас из процесса важных переговоров. — Долго выбирать будешь? Мне уходить пора на новое место, пока стражи не налетели.

Костя рассматривает товар, а я с любопытством прислушиваюсь к нему. Интересно, что он выберет.

«Волка, Костя. Бери волка!»

«Отвратительное отсутствие вкуса, мастер. Вы хоть представляете, сколько там будет волков, клыкастых, зубастых и самых опасных? Хотите превратить меня в серую массу? Нет уж, хочу выделяться».

«Крысу?»

«Почему бы и нет. Крысы — умные создания».

«Лису?»

«Каждая вторая мамзелька будет лисой или павлином. О, я выбрал!»

«Серьёзно? Это что ещё за выхухоль?»

«Это не выхухоль, мастер. Это куница. Очень подходящий для вас образ».

«Не хочу знать почему».

В голове звучит лекция профессора-крысоведа Кости.

«Некоторые виды куниц живут всего год, но за это время им надо успеть произвести на свет потомство. В брачный период самец прямо-таки сходит с ума. Находит самок, спаривается с очень большим количеством, чтобы оставить свои гены на бо́льшей территории. Во время полового акта самец агрессивен и иногда может убить самку. Даже если он выживает после насыщенного дня, то ему остается недолго после такой нагрузки — от нескольких дней до недели».

«Ха. Ха. Обхохочешься».

— Две золотушки, — скалится рыжий.

Сколько⁈ Да он охренел! За кусок древесины просит два золотых!

— Держи десять. — Костя отсчитывает деньги и передаёт парню.

«И ты охренел!»

«Не в деньгах счастье, мастер».

«Говорит, мать его, бог!»

Парень живо хватает монеты.

— Ого! Без торга? В пять раз больше. Так далеко я не заходил!

— Растёшь. — Хлопаю его по плечу. — Теперь за весь товар я буду платить тебе в пять раз больше, чем ты запросишь.

Рыжий впадает в ступор, но быстро берёт себя в руки.

— Давай в шесть⁈

— А давай!

«Мастер вы как? Ау, мастер? Я же говорил, он талантливый. Бога обсчитал. Вы не передумали? Масте-е-ер, вы куда пропали?»

Римус помер. Конец.

Костя пожимает плечами, разворачивается и уходит. В спину ему шипит рыжий:

— Эй, слышь… Травку, говоришь, да?

Идём к восточным воротам замка, через красивый вычурный мост эльфийской работы.

— Заяц, волк, заяц, волк, заяц, волк…

«Костя, заглохни! Для тебя в аду заготовлена отдельная сковородка».

«К сожалению, в аду трясутся, чтобы я туда больше не возвращался. Кстати, мастер, вы живы?»

«Не слышу радости в твоем голосе».

«Я надеялся, что ваша душа наконец-то поглотилась моей. Ну, знаете, чем дольше я контролирую тело, чем больше шанс, что так останется навсегда».

«Ну-ну. Знаешь, есть вещи, в которых я уверен».

«А может, я воспользовался псионикой и заставляю вас быть в этом уверенным».

«Так, всё — меняемся обратно. Сам пойду на карнавал и сдам экзамены».

«Ладно-ладно, я шучу. Да и с первым вы ещё, может, справитесь, а вот экзамены… Хотел бы я на это посмотреть, хе-хе…»

— Волк, заяц, вот и волк.

Ву идёт по мосту навстречу нам. Останавливаемся в метре друг от друга.

— Я готов.

— Отлично. Пойдём.

— Пойдём.

«Ничего не понял. К чему вы готовы, куда пойдете? Вы что, читаете мысли друг друга? Откуда он тут взялся?»

«Без понятия, мастер. Может на луну вышел повыть. Я читаю лица… точнее волчьи морды. А он ничего не читает. Просто животная интуиция — типа седьмого чувства».

«Шестое, ты хотел сказать?»

«А, ну да… Для вас шестое».

— Ву, у тебя такая шелковистая шерсть.

— Хвалю, что заметил. Уход необходим.

— Самки?

— Самки. Я принёс. — Он передаёт сумку.

Заглядываю внутрь. Одежда, и очень дорогая. Шёлк и чёрный бархат.

«Так, вроде бы я память не терял. Почему волчара принёс тебе одежду?»

«Честно?»

«Уж постарайся».

«Сам в шоке. Но не показывать же ему, что я удивлён».

В туалете я переодеваюсь в наикрутейший фрак.

«Элегантный и роскошный наряд аристократии, объединяющий изысканность шёлковых тканей с глубокими оттенками бархата, придающими атмосферу таинственности и великолепия».

«Костя, харэ!»

Маску надеваю последней, смотрюсь в зеркало.

«М-дэ-э-э…»

«А я предупреждал не смотреть в зеркало».

«Когда это такое было?»

Ну вот что это такое? Будто тигр с головой плешивого выхухоля!

«Ах, как я хорош!» — не соглашается с моими мыслями Костя.

Карнавал проходит в самой высокой башне академии. Стражи оккупировали праздник и стоят на каждом шагу. Гул голосов, смех, шум, запах роскошных блюд и чоканье хрустальными бокалами. Разномастные чуче… люди, эльфы, зверолюди — расы всех мастей и в самых разных одеждах. Мода эльфов отличается от современных трендов людей и зверолюдей. Первые грациозные, вторые роскошные, а третьи — в агрессивных и диких нарядах. Хищники в чёрном, травоядные в зелёном. Всё по канону.

«Костя, полагаю, вон там принц».

Узнать Легдана проще простого. Мало того, что он не удосужился переодеться, так ещё и маска скрывает только половину лица. Ясно-понятно. Боится, крысёныш, маскироваться под серую массу. Прячется за своим титулом.

«Верно, там он».

И Костя идёт к столу со жратвой.

«Вообще-то, они хоть вида и не показывают, но определённо нас ждут», — замечаю я.

«Конечно, ждут».

«А ты идёшь жрать…»

«А я иду дегустировать блюда».

«Кла-а-асс. Зачем надо было к нему клеиться, чтобы потом взбесить?»

«Весело же. Хватит нудить, мастер. Ну вы и зануда!»

Это я, блин, только начал, божок ты недоделанный.

«Просто к слову, тут все с парой… И на нас поглядывают».

«Так я с парой, просто она пока не в курсе».

Дама в лисьей маске рядом фыркает на нас, держа креветку на палочке. Я хватаю то же самое пальцами и закидываю в отверстие, предназначенное для глаз.

— Опять простолюдины затесались… — Она отворачивается.

— Где? — Пожимаю плечами, пропихивая в глазницу очередную креветку. — Безобразие! Потанцуем?

— А ты смелый. Не танцую.

— Я вообще-то у павлина спрашивал.

Коренастое тело в павлиньей маске, услышав, что говорят о павлине, басит:

— Вы это мне? Представьтесь.

— Нет, не вам. Ему, — киваю на другого павлина, проходящего мимо.

Тот останавливается, приветственно кивает: